Заканчивая школу, я часто проводила вечера у подруги Ленки, готовясь к экзаменам. Вернее, так думали мои родители. На самом деле я постоянно засиживалась у одноклассника. Между нами с Костей ничего не было, мы просто любили гулять вдвоем. Причем здесь не было никакой романтики, в целом, ребячья дружба. Окружающие нередко подкалывали нас, мол «жених и невеста». Но такого и близко не было.
Я росла пацанкой, которая ненавидела все эти платья, девчачьи сплетни и посиделки. Мне гораздо ближе была компания парней, куда меня не хотели брать. А Коське (ему очень не нравилось, когда его так называли), наоборот, не нравилась большая шумная кучка мальчиков. Он вообще трудно находил общий язык с себе подобными. Наверное, именно поэтому наша дружба продлилась больше 10 лет.
Однажды я сильно поругалась с родителями, по поводу своей одежды. Им не нравилось, что их единственная дочь постоянно носила джинсы, кеды и другие вещи из мальчишеского гардероба. Несмотря на это, у меня были длинные волосы, которые почти всегда заплетались в дреды. Папа вспылил и в разгар спора отстриг мои косички. После такого я начала жутко бунтовать. Прогуливала школу, приходила поздно, сбегала по ночам.
Мы, как обычно, проводили время с другом. Под вечер зашли к нему домой попить чай. Коська жил только с дедушкой, ведь родители работали заграницей. У них был огромный дом, я обожала заходить к ним в гости. Больше всего завораживал старый камин посреди зала, еще с детства им восхищалась. Поэтому Ярослав Дмитриевич всегда, по моему приходу, поджигал хворост, и мы втроем пили чай у костра.
В этот день я взялась ему помогать. Убрала пепел, разложила дрова и начала разжигать. В какой-то момент из дыма что-то выпорхнуло, застряв у меня в капюшоне. Дико испугавшись, стала нащупывать там маленькое тельце. Достав, увидела воробья и побежала рассказывать о своей находке. Малыш очень испугался, а я радовалась, что его не сожгла.
Кстати, его имя – Пашка. Назвала его в честь одноклассника, он такой же вздорный и активный. Косте не нравилось, что я решила оставить птицу в клетке. Тем более, мне ничего не оставалось, как держать ее у него дома, к себе ведь нельзя. Но я умела уговаривать, поэтому Пашка обитал у моего верного товарища.
Спустя несколько месяцев мы разъехались учиться по разным городам и перестали общаться. Это произошло не из-за расстояния, а от обиды. Коська перед отъездом выпустил пернатого на улицу. Когда я об этом узнала, долго на него кричала и убежала домой. Пока длились институтские годы, все чаще вспоминала о друге и все больше понимала его поступок.
Вскоре мы, встретившись, сидели у реки и смеялись с общих воспоминаний. Удивлялись тому, как оба изменились за короткое время, при этом смотря друг на друга совсем по-другому. Мы поняли, что не просто так начали общаться снова, после той детской ссоры. Ведь именно она, (или, вернее сказать, воробей) помогла нам стать совершенно другими.