У меня есть племянник Витя. Сегодня это уже взрослый мужчина, но когда он был ребёнком, то выклянчивал у своих родителей живого попугая. Его отец, мой брат, долго не соглашался, но в итоге сдался и ровно на восьмой Витин день рождения они всей семьёй пошли на птичий рынок и купили детёныша волнистого попугайчика голубого цвета.
Нового члена семьи посадили в только что купленную клетку и насыпали немного корма, чтобы сгладить птенцу стресс по дороге домой. Пока дошли до дома, от корма не осталось и следа. Витя закричал:
Мама! Посмотри, он всё сожрал! Как его назвать после этого? Только Жорик! Жорик-обжорик!
Так попугайчик стал Жориком раз и навсегда.
Вообще-то волнистые попугайчики очень способные и обучаемые. Если с ними регулярно заниматься, то можно научить разговаривать. Но с Жориком никто не занимался, к тому же через год летом у Вити появилась сестра, и Жорика выдворили в клетке на балкон, чтобы на грудничка не летели пух и перья.
Там у птицы началась буквально дворовая жизнь: он слышал щебет воробьёв, карканье ворон, гавканье собак и другие голоса большого города. И вместо собеседника из него получился пародист всего, что издаёт звуки. Он и чирикал, и гавкал, и каркал, и гудел, как машина, в общем, стал этаким попугаем-оркестром.
Когда осенью похолодало, и птицу на балконе уже нельзя было держать, Жорик переехал к нам. Я тогда жила с родителями и училась в институте. Никакой живности до этого в нашей семье не водилось, и для меня попугай в доме стал прямо-таки испытанием.
Мы поставили клетку на кухне рядом с радио. По радио целыми днями транслировали заседание парламента, а это постоянное какое-то бурление, перемешивающееся с выступлениями в микрофон и эхом в зале.
Мама уходила на работу раньше всех, потом папа, но перед выходом он меня будил, чтобы я не опоздала в институт. Я просыпалась, когда папа хлопал дверью, лежала ещё минут пять, и потом вставала и ехала в институт к девяти утра.
В то утро папа расчихался на кухне, потом зашёл ко мне в комнату, сказал: «Вставай!», чуть позже хлопнула дверь. Ну, думаю, полежу чуть-чуть ещё, лучше недоесть, чем недоспать, и задремала Слышу сквозь сон, что папа в кухне чихает, парламент гудит по радио, думаю: «Всё нормально, посплю ещё, если папа всё ещё дома». И снова заснула.
Просыпаюсь в очередной раз, а из кухни доносятся всё те же звуки, потом звук захлопывающейся двери Я не встаю, лежу с закрытыми глазами. И вдруг из кухни доносится папино чихание. Я заподозрила неладное, встала и тут увидела часы Они показывали десять часов сорок минут. Первая пара давно закончилась.
Я прибежала на кухню и увидела картину маслом: радио выключено, Жорик ходит по клетке туда-сюда, бубнит парламентом, потом останавливается и старательно чихает папиным голосом, потом опять издаёт парламентские звуки, а в конце звук захлопывающейся двери. Я ему в сердцах:
Тебя за такое съесть мало! Хотя реально есть тут совсем нечего