История из безмятежных семидесятых. Моя бабушка филолог по образованию и заведующая детским сектором в заводском доме культуры по профессии уходила на пенсию. Всё, как обычно. Торжественное собрание в актовом зале, прочувствованные слова благодарности на прощанье, банкет в клубном буфете, фото на память, подарки…
Коллектив ДК небольшой, почти семья, потому и провожали душевно (не каждый день на заслуженный отдых уходят люди, отдавшие «делу воспитания подрастающего поколения» 35 лет!), и подарки дарили каждый сотрудник лично от себя.
Когда письменный стол бабули уже ломился от фарфоровых статуэток, чайных сервизов, цветов, и даже одного ватного одеяла, в поле всеобщего зрения возник Степаныч самый тихий и неприметный человек в коллективе завхоз.
Оно, конечно, приступил к заздравному тосту начальник хозяйственного отдела. И чтоб крепости духа, как говорится, и долгих лет жизни… и вот с этими словами он выдвинул из-под банкетного стола внушительных размеров куб, накрытый цыганской шалью. Гости затаили дыхание: видать, телевизор!!! Тебе, Афанасьевна, как ты человек образованный, сердцем открытый… и ко всякому живому существу подход имеешь…
Цветастый плат, колыхая бахромой, театрально сполз к ногам дарителя, явив миру просторную клетку, в которой сидел насупленный, хохлатый попугай. Живи сто лет! заключил выступление зав. по хозяйству, вручая презент. Виновница торжества тихо ахнула, провожающие зааплодировали, на этом праздник «со слезами на глазах», закончился. Начались непредсказуемые будни.
В бытность бабушки студенткой гуманитарного университета на кафедре филологии попугаев не проходили. Многие советские семьи в домашних условиях держали, максимум, щеглов и канареек. А экзотические заграничные пернатые шли вторым пунктом в списке диковин после того, чего в СССР никогда не было.
К слову сказать, из-под какой таинственной полы оборотистый завхоз достал сей остро востребованный дефицит, сразу не спросили, а позже попросту постеснялись. В конце концов, воспитанные люди у дарёных попугаев о происхождении не спрашивают. Тем более, что попка оказался натурой замкнутой и несловоохотливой.
Его решётчатое обиталище водрузили на низкий, массивный комод у окна единственное в квартире удобное возвышение. Отсутствие информации пришлось на ходу заменять интуицией, а недостаток практических навыков компенсировать вежливым обращением.
С пробуждением, сударь, нараспев произносила растерянная хозяйка, каждое утро освобождая клетку от бахромчатой пёстрой накидки единственного попугайского приданого. Клювастый сидел неподвижно, забившись в самый дальний угол, и смотрел на женщину исподлобья.
Птица не требовала к себе никакого особого внимания, и сама его никому не выказывала. Будто застыла на дне клетки, с отрешённым видом носителя тайных знаний. Вполне достаточных для того, чтоб человек с вузовским дипломом обнаружил в своём образовании катастрофическую брешь.
Надо было срочно разузнать о породе, повадках, кулинарных предпочтениях хохлатого нелюдима. И бабуля бросилась по соседям. Прекрасный семьдесят восьмой за окном какой там интернет… К вечеру в её двухкомнатную «сталинку» набился весь подъезд и ещё пара делегатов из соседнего.
Пришедшие наблюдавшие попугаев только в Клубе кинопутешествий поцокали языками, высказали невнятное предположение, что, мол, раз птица, то «должна и зерно клевать», оставили на кухонном столе принесённые дары, и в замешательстве разошлись.
Неизвестный науке зверь! обступив знаменитую клетку, ликовали мы четверо бабушкиных внуков, выросшие на мультике про Чебурашку и своими глазами видевшие живого Эдуарда Успенского в чёрно-белом изображении.
Вы, Валентина Афанасьевна, не должны отчаиваться, голос, мягко прошелестевший за нашими спинами, заставил обернуться. Ещё один сосед работающий пенсионер, книголюб и на все руки дока дядя Коля немного припозднился, Названия породы вашей птицы не скажу, с повадками сами со временем разберётесь, а насчёт питания фрукты давайте смело. Свежая вода, само собой, орехи и горсть пшена, я думаю, не повредят.
Примерно через полгода мы застали дядю Колю хлопочущим возле птичьего жилища он прилаживал вовнутрь изящную поилку-купальню и подвешивал к потолочным прутьям игрушечные качели.
Уж и не знаю, что бы я без вас делала, Николай Ефимович, в умилении ворковала бабушка, стоявшая рядом.
Она назвала попугая Горацием в честь величайшего из древнеримских поэтов за многозначительный задумчивый вид и хохол, вечно торчащий сбоку, у макушки, наподобие гусиного пера за ухом секретаря коллегии вольнонаёмных писцов.
Давайте, быть может, чаю…
Дядя Коля не отказывался. И пару месяцев спустя они с Горацием, который теперь забирался в клетку исключительно на ночь, вовсю заправляли приготовлением клубничного варенья на бабушкиной кухне. Дым висел коромыслом, самовар радостно пел, а попугай с аппетитом ел клубнику.
Аккуратно выклёвывал мелкие жёлтые семена, и только потом наминал сладкую ягоду держа в когтистой лапе и отщипывая от неё по кусочку. Прежнюю птицу было не узнать. Любознательный, подвижный, он прищёлкивал и присвистывал о чём-то своём, попугайском. Бегал по кухне, как собачонка, за дяди Колиными шлёпанцами, разве только в клюве их не приносил.
В птице разве главное цена? Или порода? приговаривал бывший бабушкин сосед, подливая ей ароматного чайку в пузатую подарочную чашку, Важно одно чтобы люди любили. Верно я рассуждаю, вольноотпущенник? ласково обращался он к своему любимцу.
Попугай Гораций стрелял в его сторону умным, блестящим взглядом, будто хотел сказать: «Трудно по-своему выразить общеизвестные истины. Но нет для человека ничего невозможного…»